Возвращаясь ночью домой, я насвистывал под нос мелодию любимой песни. Вокруг было странно тихо, обычно ночью этот район оживляется: на лавочках обнимаются влюблённые парочки, на парапетах в окружении молодёжи призывники играют на гитарах, напевая что-то из Виктора Цоя, а сегодня ни души. Слушая тишину, я всё так же бодро шагал по тротуару, не смотря себе под ноги. Ведь как минимум два раза в неделю ходил этой дорогой.
Сделав очередной уверенный шаг, я провалился в какую-то яму, оказавшись в кромешной темноте. Сильно ударившись, несколько минут не шевелился, пытаясь сообразить, что же произошло. На моей памяти ничего разрытого в этом районе не было. Немного подумав, я достал из кармана мобильный телефон и осветил им пространство, связи здесь почему-то не было, видимо, слишком толстые стены перекрывали сигнал. Я упал в открытый люк. Здесь было глубоко, а ступенек наверх не оказалось, и насколько тоннель длинный было не разглядеть. Потолок низкий полукруглой арочной формы, с потёками грязи и ржавчины. Испугавшись своей участи, я принялся звать на помощь, но никто так и не откликнулся.
Я мог просидеть здесь до утра, ожидая помощи, но оставаться на месте, вдыхая затхлый запах сырости, мне как-то не хотелось. Подумав, что, возможно, в другом конце тоннеля есть выход, я отправился на поиски, прикинув, что на протяжении его должно быть ещё как минимум три люка. С двух сторон тянулись бесконечные трубы, а под ногами хлюпала холодная грязная вода, доходящая мне до щиколоток. «После такого приключения почти новые туфли придётся выбросить», — подумал я с сожалением. Чем дальше я заходил, тем удушливее стоял запах: воняло канализацией. Свет нигде не горел, хотя лампы для этого были – экономия прежде всего.
Найдя проржавевшие, крепящиеся к стене прутья в форме ступеней ведущих вверх, я засунул телефон в карман и полез по ним, как я надеялся, наружу. Спустя минуту я уперся руками в прохладное железо, достав из кармана телефон, убедился, что это люк и самонадеянно уперся в него двумя руками, но он даже не подался с места, будто прирос. Он был сделан из дешевого чугуна и весил, по меньшей мере, килограмм шестьдесят. Судя по стоявшему здесь запаху, он должен быть отмечен буквой «К» — канализация. В данной ситуации меня бы больше порадовал водопровод, но выбирать мне не приходилось.
Обречённо спустившись вниз, я, ссутулившись, пошёл дальше. Вот только спустя несколько метров тоннель разделялся на две ветки, и я, понадеявшись на свою интуицию, вошел в одну из них. Тут оказалось ещё грязнее, но к запаху я уже принюхался. Вокруг валялись тряпки и доски, похоже, зимой здесь любили бывать бомжи. Телефон на секунду погас, и в этот момент я с размаху напоролся на какую-то железку, разодрав себе штанину и глубоко поранив ногу. Рану саднило, и из неё струйкой стекала кровь. Теперь мне стало по-настоящему страшно, я никогда не страдал клаустрофобией, но вид тёмного тесного помещения и металлический запах крови, пробудили во мне ранее неведомые страхи. Выругавшись, я, прихрамывая, продвигался дальше. Не успел ступить и десяток шагов, как сзади послышался странный писк. Оглянувшись, я увидел в темноте пару маленьких светящихся глазок, и подумал было, что это котёнок, но когда животное подползло ближе, оказалось, что это огромная крыса. Она была сантиметров тридцать в длину, с таким же длиннющим, противным толстым хвостом и весила грамм пятьсот, если не больше. «Интересно, что надо есть, чтобы так откормиться?», — подумал я. «Наверняка заблудившихся бродячих кошек». Многие люди боятся крыс из-за их длинного голого хвоста, я же испугался её внушительного размера.
Крыса стала на задние лапы и принялась водить вокруг мордой, подёргивая усами, видимо, унюхала запах крови. Осмотревшись, я поднял небольшой камень и запустил в её сторону. Она отскочила назад, подняв шерсть дыбом и прижав уши. Оскалившись, крыса начала издавать странные звуки, будто у неё на зубах хрустел песок, но не сбежала. Спустя секунды к ней присоединилось ещё несколько собратьев, а я-то надеялся, что она такая упитанная тут одна. «Что же они едят? Наверняка по праздникам им попадаются бомжи и работники аварийных служб», — от этой мысли я поёжился, и сердце заколотилось у меня в глотке. Крысы постепенно прибывали, часть из них была тёмно-серого, а часть серо-бурого окраса. Они не приближались, но и не уходили.
Сейчас самым разумным решением было бы вернуться к месту, где я свалился в люк. Вот только крысы шевелящимся меховым ковром перекрывали мне дорогу назад. Не дожидаясь, пока они решаться подобраться ближе, я поспешил скрыться из виду, но они медленно шли следом, словно знали, что я от них никуда не денусь. От страха у моих ног будто выросли крылья, даже боль в ноге почти перестала ощущаться. Пробежав несколько метров, я остановился, прислушавшись, они всё так же меня преследовали, как волк золотоискателя в рассказе Джека Лондона «Любовь к
жизни», в надежде, что я вот-вот сдамся, и они благополучно меня сожрут. И было что-то в этих крысах странное помимо размера, несвойственное обычным грызунам. Подумать только, тысячи людей изо дня в день ходят по асфальтированным дорогам города и даже не подозревают, что под их ногами существует мистический мир, несущий угрозу человечеству.
Я всё шел вперёд, шлёпая размокшими туфлями по воде, и сейчас страх имел надо мной больше власти, чем надежда выбраться. «И почему я не остался на месте?!», — ругал я себя, уже уверенный в том, что преследующие меня монстры просто так не отстанут. Неожиданно я забрёл в тупик. Сердце в груди колотилось всё сильнее, перекрывая своим стуком, остальные звуки. Вокруг не было ничего, чем бы можно было отогнать преследователей, а они всё приближались. До моих ушей доносились звуки издаваемые десятками мелких лапок.
Когда крысиное полчище показалось на горизонте, мне не пришло в голову ничего лучше, кроме как молиться. Вот только в церковь я никогда не ходил и ни одной молитвы не знал, потому что раньше особой верой ни во что не отличался. И я как мог, обратился к Богу, прося его меня чудом вытащить из этого тоннеля и не дать умереть такой нелепой смертью, но всё ещё сомневался, что он мне поможет. С чего ему слушать того, кто никогда раньше с ним не говорил?! Я так долго ни во что не верил, что теперь под натиском страха готов был поверить во всё! Едва ли успев закончить свою спонтанную поспешную молитву, я будто теряя сознание, рухнул на пол, в горле застрял немой крик, и крысы настигли меня.
Вдруг я очнулся в собственной кровати, простынь подо мной промокла от пота. Включив ночник, я, тяжело дыша, потянулся к стоявшему на прикроватной тумбочке стакану с водой. Сделав несколько судорожных глотков, я всмотрелся в стоявшее рядом зеркало. Какой-то час страха избороздил мой лоб глубокими морщинами. Хорошо хоть не поседел. Нога болела, откинув одеяло, обнаружил ниже колена глубокую рану, а рядом с ней несколько следов от крысиных зубов. Зажмурив глаза, я улёгся обратно на влажную подушку и решил: пойду-ка я сегодня в церковь!
Автор: Кравчук Ольга