Сопоставляя свой опыт осознанных сновидений, и наблюдения уважаемых участников сайта, а также сведения из лекций уважаемого Артёма Синина, я пришел к довольно любопытным выводам, которые могут что-то прояснить в интересующем многих вопросе условий проявления и механизмах ОС.
Я вовсе не собираюсь оспаривать достоверные научно установленные факты — то есть в первую возможность таких явлений исключительно в фазе быстрого сна, а также влияние внешних раздражителей. Также я не делаю в этой статье выводов о природе информационной среды, в которой происходят ОС. А именно — является ли это явление субъективным, заключенным в мозге одного человека, или же проявляется в глобальной информационной среде с участием многих людей?
Чтобы мои выводы были понятны, обращусь к событиям тридцатилетней давности, когда я учился на химфаке, и, по-видимому имел первый опыт осознанных сновидений.
Он оказался полезным по одной немаловажной причине. Этот опыт был абслолютно свободен от предвзятости, потому что я тогда не то, что не был знаком с практиками, оккультными учениями и прочим информационным шумом эксперимента, но даже не слышал и самого термина «осознанные сновидения».
Разумеется, среди однокурсников были люди, занимавшиеся медитациями, участвующие в каких-то сомнительных нейрофизиологических экспериментах, но в основном все были нормальными советскими химиками-материалистами, чуждыми всякой эзотерике и верящие только фактам.
Как-то раз в кругу друзей разговор зашел о феномене полетов во сне. Когда речь дошла до одного очевидного момента этих явлений: а именно, страха высоты, и почему он у некоторых во сне есть, а у некоторых его нет, я с удивлением узнал, что многие во сне не осознают того, что они спят, и оттого смертельно боятся, например, выйти в окно, потому что последует падение. Попутно выяснилось, что среди друзей есть один феномен, который вообще может моделировать сюжет снов, и у меня есть основания ему верить по ряду причин.
Для меня же на тот момент понимания во сне своего состояния, как рода видения стало вполне очевидным, и вообще говоря, более частым, чем сейчас.
Собственно, поговорили, и забыли. Но, поскольку я хорошо запоминаю яркие сны, то сейчас смог восстановить интересные моменты, связанные с этим спонтанным переходом в ОС.
Штука в том, что мне часто снились какие-либо интересные здания, пейзажи, и, особенно в сочетании с полетом все это доставляло эстетическое удовольствие. В то время я немного рисовал, и старался запомнить сны, чтобы потом как-то воспроизвести образы и настроения. Это является важным моментом. И вот почему:
Вспоминая условия, при которых у меня, не раз и не два, происходило внезапное осознание себя во сне, я всегда вижу одну и ту же ситуацию. Некоторый яркий и нетипичный для реальности образ. Например, огромный беломрамраморный вроде бы храм. С колоннами, высокой ротондой, резными украшениями карниза, статуями, с отблескми вечернего солнца в многочисленных переплетах окон. Полет вокруг него вместе с птицами практически незабываем. И вот, я второй раз вижу это сооружение, или даже вариацию на тему.
После чего я благополучно вспоминаю, что «такого в реальности нет вообще, но он мне снился, следовательно все происходит во сне». После чего весь сон происходит несколько в другом ключе, и становится для более управляемым.
Некоторая сложность логических выводов может для кого-то стать барьером, но это не принципиально.
В данном случае мы видим, как образ сна, по той простой причине, что его долго и со смаком вспоминали в реальности получил вербальный маркер «сон». И, стоит такую вещь увидеть, как сразу следует осознание типа своего состояния в момент видения.
Здесь (внимание!) скрыт важный момент. Яркий или характерный образ может быть взят как из сна, так и из реальности, но должен изначально присутствовать в памяти «реальности номер 1», потому что только в ней можно уверенно прицепить словесный (вербальный, смысловой маркер) к объекту.
Многие пользовались такой вспомогательной техникой вхождения в ОС, как рассматривание рук, или обстановки своей комнаты. Без сомнения, если запомнить «руки во сне выглядят не так, как в реальности», то достаточно во сне просто бросить на них взгляд, как сон приобретает черты осознанности по причине срабатывания маркера «шесть пальцев — сон!» Вероятно, что для закрепления этой техники принципиально помнить о том, что видел во сне, именно для того, чтобы формировался образ, посредством многократного (рекурсивного) отображения в памяти пробивал барьер реальность-сновидение. Маркер здесь, безусловно, необходим, именно как средство мгновенного, на уровне подсознания, соотнесения чувств с состоянием.
Похожую вещь описывает Синин, в случае с иероглифами на стене. Я не берусь сказать точно, но возможно, он их видел и ранее когда-то, запомнил, и в мозге образовалась устойчивая связь «Иероглифы — сон!», которая в нужный момент сработала.
Те, кто дочитал мои рассуждения до конца, может понять мои выводы:
1) Любой характерный (яркий) образ может служить проводником из состояния бодрствования в состояние ОС, независимо от используемых техник.
2) Для этого должна иметь место фиксация образа в слоях памяти, активных в бодрствованиии, и в слоях памяти, активных в фазе быстрого сна.
3) Образ должен быть снабжен вербальным маркером в состоянии бодрствания, потому что именно в этом состоянии человек более способен к явной логической систематизации знаний.
4) Значение будут иметь временные интервалы между наблюдением образа, воспоминанием его во сне и воспоминанием его в реальности, поскольку активность воспоминаний а) имеет циклический характер, б) Существует характерное время помещения информации из кратковременной в долговременную память, и, как мне кажется, тип памяти важен в этом явлении.
Вот собственно, в этом и состоит мое объяснение явлений спонтанного попадания в ОС.