Подземный город света

Однажды я уснула, и мне приснился прекрасный сон.
Во-первых, в этом сне мы всё время были вместе с мужем и сыном. Это само по себе было счастье, потому что ещё когда сын был маленький, муж очень рационально относился к нашему времени, особенно проводимому на прогулке. Он говорил, что если я или он идём на прогулку, то второй родитель может заняться чем-то дома. Я тоже постепенно стала любить эти пару часов, когда можно и сделать что-то по дому, и воспользоваться Интернетом, который тогда ещё был по модему. Только пару раз мы гуляли все втроём – один раз на речном трамвае по Москве-реке, один раз в Кремле.
Мы быстро шли по Москве в центре от одного метро к другому и искали какой-то вход – спуск в подземный город. Сын был уже подросток и радовался, что у нас общее дело и общая цель, которая нас объединяет. Этот сон был ответом на мои дневные переживания, что муж и сын живут своей жизнью, и мы мало общаемся. Летом они, только проснувшись, сразу уходили, взяв ноутбуки. У сына был летний спортивный лагерь прямо в городе, они часть времени проводили там, а потом просто садились в городе в точках бесплатного доступа к Интернету, потому что муж говорил: «Летом нельзя внутри», — в России, особенно в Сибири, очень короткое лето, нужно использовать его по максимуму, проводя время на улице.
Муж вёл вперёд нашу маленькую группу, быстро принимая решения, продолжать ли поиски или идти дальше в поисках другой точки входа. Сын внимательно прислушивался к его рассуждениям, а я просто старалась не отставать, хотя тоже удавалось дать дельный совет. Но и просто идти со спортсменами быстро пешком, — это уже бывает сложно порой. К тому же нас постоянно преследовали. Сколько раз в реальности я проклинала мир, разделённый на страны. Муж, хоть и гражданин трёх стран, был потомок татар-эмигрантов, когда-то уехавших из России, и живших компактно, заключавших браки с такими же бывшими россиянами. У отца мужа была мечта юности, — учиться в Москве, и уже муж, унаследовав эту мечту, уже магистр давно, приехал в Россию изучать язык и жениться на сибирячке. Когда я уже была заметным образом беременна, однажды мне пришлось идти с документами мужа к начальнику ОВИР N1 Москвы Иванову, и он зачем-то стал говорить мне, что мой муж шпион. Беременные женщины очень впечатлительны, и это осталось в голове на всю жизнь. Может это наследие советских времён, может мужская зависть, но точно, что такое отношения к уехавшим россиянам, количество которых если так подумать составляет большой процент россиян вообще, я не говорю, что их больше, чем «оседлых», но порой кажется, что близко к тому. И ведь это, как правило, если не всегда, люди с отличным образованием и профессиональной подготовкой. Уезжают смелые, не боящиеся трудностей. Какие ещё секреты не продали сами те, кто оставались и должны были следить за «безопасностью», когда даже мама, работавшая с секретными документами алмазодобывающей отрасли, говорила, что СМИ лучше осведомлены, чем те, кто по работе сведения получает, обрабатывает, анализирует, отправляет.
Конечно же, мне снилось, что за нами следят «службы безопасности» и нам всё время приходится резко менять маршрут, чтобы сбить их с толку. Порой сердце замирало от страха. Но тем приятнее было наконец-то найти заветный вход.
Я ожидала, что там темно и мрачно, но мы вошли в город, залитый светом. Казалось, что сами стены зданий излучают свет. Машин и прохожих не было, но видно было, что здания обитаемые.
Все нереализованные по разным причинам архитектурные проекты были воплощены в этом городе. Даже были дома, подобные замкам из песка, которые каждый из нас строил, конечно же, на берегу реки или моря в детстве так просто и легко, лишь сожалея, что они тут же смываются далеко набежавшей волной.
Везде играла музыка, одухотворённая как рейки, не слишком громкая и бесконечная. Мы шли вместе, поворачивая всё на новые улицы, и при этом каждый был как будто один на один с городом мечты. Нигде не было ни ветерка, ни облачка, это создавало контраст с часами поиска входа в город в промозглой весенней Москве со слякотью под ногами. Каждый новый поворот был как новый аккорд мелодии – прекрасен и неповторим. Всё дышало спокойствием и счастьем. Я шла и не чувствовала ног под собой, хоть и быстро, но не уставая, лишь сердце радостно замирало – «что увижу за новым поворотом?».
Когда-то давно в юности мы путешествовали в Питер и останавливались у знакомых – студентов Института культуры. Один парень был архитектор и показал нам бумажную модель, того, что должно быть православным храмом, но он выполнил его в буддистских традициях, так как сам был бурят. Такими же были дома подземного города света – каждое как храм, совмещающий религии разных стран и народов. Каждый прекрасен в отдельности, и вместе плавно переходящие друг в друга. Стены были белые у всех зданий, как у бумажных моделей-прообразов. Помню, я искала в сети фотографию литературного дома-музея в Якутске Дома Ойунского, чрезвычайно маленького домика, где помещалась только небольшая печка, кровать и столик у крошечного окна, чтобы войти туда нужно было нагнуться даже мне – тогда девочке-подростку. И вместо него я находила бесконечное количество архитектурных моделей разных зданий в бумаге – от теремов до высоток. Так же и в этом городе мы видели любую фантазию, когда-либо приходившую людям. Так, по контрасту с крошечным и холодным зимой своим кровом красный шаман Платон Ойунский, наверное, видел сны о таком городе света, где каждому найдётся место, тепло, и каждый будет счастлив.
Сам воздух поземного города света был наполнен энергией, и есть, пить уже не было необходимости. Я не могла сказать, сколько времени прошло с тех пор, как мы в него спустились, — то ли один миг, то ли целая Вечность. Я как бы стала одно целое со своим сердцем, переполненным счастьем, будто бесплотная, и в тоже время, живущая как никогда полной жизнью, чувствующая окружающий мир каждой клеткой своего тела. Каждый из нас троих был настолько счастлив, что разговаривать не было нужды, как в храме, просто читали мысли друг друга. Было ощущение одновременно, что любое желание тут же исполнится, и в тоже время не было никаких желаний, просто нечего желать.
«Так вот почему из поколения в поколение мы так тяжело, каждый из нас, и напряжённо что-то делаем, преодолевая себя! Мы затрачиваем столько сил потому, что одновременно мы создаём этот город-рай!» — думала я.
Наконец, мы подняли голову и посмотрели вверх на одном из перекрёстков в центре. «Смотрите! Здесь двадцать искусственных солнц!», — сказал муж, я поворачивалась в разные стороны, и везде были сияющие солнца, я закрыла глаза, в которых всё ещё стояло их сияние, открыла, проснувшись, но долго ещё не могла прийти в себя, всё ещё залитая его светом изнутри.

Оцените статью